Жил-был поп с попадьёй; у них была дочка Алёнушка. Вот этого попа позвали на свадьбу; он собрался ехать с женою, а дочь оставляет домоседкою.
      - Матушка! Я боюсь оставаться одна! – говорит Алёнушка матери.
      - А ты собери подружек на посиделки и будешь не одна.
      Поп и попадья уехали, а Алёнушка собрала подружек; много сошлось их с работою: кто вяжет, кто плетёт, а кто и прядёт.
      Одна девица уронила невзначай веретено; оно покатилось и упало в трещину, прямо в погреб. Вот она полезла за веретеном в погреб, сошла туда, смотрит, а там за кадушкою сидит разбойник и грозит ей пальцем.
      - Смотри, - говорит он, - не рассказывай никому, что я здесь, а то не быть тебе живой!
      Вот вылезла она из погреба бледная-бледная, рассказала всё шёпотом одной подружке, та другой, а эта третьей, и все, перепуганные, стали собираться домой.
      - Куда вы? – уговаривает их Алёнушка? – Постойте, ещё рано.
      Кто говорит, что ей надо по воду идти; кто говорит, что ей надо отнести к соседу холст, - и все ушли. Осталась одна Алёнушка.
      Разбойник услыхал, что всё приутихло, вышел из погреба и говорит ей:
      - Здравствуй, красная девица, пирожная мастерица!
      - Здравствуй, - отвечает Алёнушка.
      Разбойник осмотрел всё в избе и вышел посмотреть ещё на дворе, а Алёнушка тем временем поскорей двери заперла и огонь потушила.
      Разбойник стучится в избу:
      - Пусти меня, а то я тебя зарежу!
      - Не пущу; коли хочешь, полезай в окно! – А сама приготовила топор.
      Только разбойник просунул в окно голову, она тотчас ударила топором и отрубила ему голову, а сама думает: скоро приедут другие разбойники, его товарищи; что мне делать? Взяла отрубленную голову и завязала в мешок; после притащила убитого разбойника, разрубила его на куски и поклала их в разные мешки и горшки.
      Прошло ни много ни мало, приехали разбойники и спрашивают:
      - Справился ли?
      Они думали, что товарищ их жив.
      - Справился, - говорит Алёнушка голосом разбойника, - вот два мешка денег, вот крынка масла, вот ветчина! – И подаёт приготовленные мешки и горшки в окно.
      Разбойники забрали всё это – да на воз.
      - Ну, поедем! – говорят они.
      - Поезжайте, - говорит Алёнушка, - а я посмотрю, нет ли ещё чего.
      Те и уехали.
      Рассвело. Поп с попадьёй воротились со свадьбы. Она и рассказала им всё, как было.
      - Так и так, сама разбойников победила.
      А разбойники приехали домой, да как поглядели в мешки и в горшки, так и ахнули:
      - Ах она такая-сякая! Хорошо же, мы её сгубим!
      Вот принарядились они хорошо-хорошо и приехали к попу свататься за Алёнушку, а в женихи ей выбрали дурачка, нарядили и его.
      Алёнушка узнала их по голосу и говорит отцу:
      - Батюшка, это не сваты, это же разбойники, что прежде приезжали.
      - Что ты врёшь? – говорит поп. – Они такие нарядные.
      А сам-то рад, что такие хорошие люди приехали свататься за его дочь и приданного не берут. Алёнушка плакать – ничего не помогает.
      - Мы тебя из дому прогоним, коли не пойдёшь теперь замуж! – говорят поп с попадьёй.
      И просватали её за разбойника, и сыграли свадьбу. Свадьба была самая богатая.
      Повезли разбойники Алёнушку к себе и, только въехали в лес, - говорят:
      -Что ж, здесь станем её казнить?
      А дурачок и говорит:
      - Хоть бы она денёчек прожила, я бы на неё поглядел.
      - Ну что тебе, дураку, смотреть!
      - Пожалуйста, братцы!
      Разбойники согласились и привезли Алёнушку к себе, пили-пили, гуляли-гуляли; потом и говорят:
      - Что ж, теперь пора её казнить!
      А дурачок:
      - Хоть бы мне одну ноченьку с нею переночевать.
      - Ну, дурак, она, пожалуй, ещё уйдёт.
      - Пожалуйста, братцы!
      Разбойники согласились на его просьбу и заперли их на ночь в особой клети.
      Вот Алёнушка и говорит мужу:
      - Пусти меня на двор.
      - А ну как наши-то услышат?
      - Я потихонечку; пусти хоть в окошко.
      - Я бы пустил, а ну как ты уйдёшь.
      - Да ты привяжи меня; у меня есть холст, от матушки достался: обвяжи меня холстом и выпусти, а когда потянешь – я опять влезу в окно.
      Дурачок обвязал её холстом. Вот она спустилась, поскорей отвязалась, а заместо себя привязала за рога козу и немного погодя говорит:
      - Тащи меня! – а сама убежала.
      Дурачок потащил, а коза – мекеке-мекеке! Что ни потянет, коза всё - мекеке-мекеке!
      - Что ты мекекекаешь? - Говорит молодой. – Наши услышат, сейчас же тебя погубят.
      Притащил – хвать, а за холст привязана коза. Дурачок испугался и не знает, что делать:
      - Ах она, проклятая! Ведь обманула.
      Поутру входят к нему разбойники.
      - Где молодая? – спрашивают его.
      - Ушла.
      - Ах ты, дурак, дурак. Ведь мы же тебе говорили, так нет!
      Сели верхами и поскакали нагонять Алёнушку; едут с собаками, хлопают да свищут – такая страсть!
      Алёнушка услыхала погоню и влезла в дупло сухого дуба и сидит там ни жива ни мертва, а вокруг этого дупла собаки так и вьются.
      - Нет ли там её? – говорит один разбойник другому. – Ткни-ка, брат, туда ножом. Тот ткнул ножом в дупло и попал Алёнушке в коленку. Только Алёнушка была догадлива, схватила платок и обтёрла нож.
      Посмотрел разбойник на свой нож и говорит:
      - Нет, ничего не видать!
      Опять они поскакали в разные стороны, засвистали и захлопали.
      Когда всё стихло, Алёнушка вылезла из дупла и побежала; бежала, бежала – и слышит опять погоню. А по дороге, видит она, едет мужик с корытами и лотками.
      - Дяденька, спрячь меня под корыто! – просит она.
      - Эка ты какая нарядная! Ты вся вымараешься.
      - Пожалуйста, спрячь! За мной разбойники гонятся.
      Мужик раскидал корыта, положил её под самое нижнее и опять сложил. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
      - Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
      - Не видал, родимые!
      - Врёшь! Сваливай корыта.
      Вот он стал сбрасывать корыта и побросал уже всё, кроме последнего.
      - Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! – сказали разбойники и поскакали с гамом, свистом и хлопаньем.
      Когда всё стихло, Алёнушка и просит:
      - Дяденька, пусти меня!
      Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и слышит – опять погоня. А по дороге, видит она, едет мужик – везёт кожи.
      - Дяденька, - молит она, - спрячь меня под кожи! За мной разбойники гонятся!
      - Эка, вишь, ты какая нарядная! Под кожами ты вся вымараешься.
      - Ничего, только спрячь.
      Мужик раскидал кожи, положил её под самую нижнюю и опять сложил всё по-прежнему. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
      - Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
      - Не видал, родимые!
      - Врёшь! Сваливай кожи.
      - Да зачем, родимые, стану я разбрасывать своё добро?
      Разбойники стали сами сбрасывать кожи и побросали, почитай, все кожи: только две-три оставалось.
      - Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! – сказали разбойники и поскакали с гамом, свистом и хлопаньем.
      Когда не стало слышно ни стуку этого, ни грому, она и просит:
      - Дяденька, пусти меня!
      Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и пришла домой в полночь, да и легла в стог сена, закопалась туда вся и заснула.
      Рассвело. Поп пошёл давать коровам сена. Только воткнул вилы в стог, как Алёнушка схватилась руками за вилы. Поп оробел, крестится и говорит:
      - С нами крестная сила! Господи помилуй! – Потом уж спросил: - Кто там?
      Алёнушка узнала отца и вылезла из сена.
      - Как ты сюда попала?
      - Так и так, вы отдали меня разбойникам; они хотели меня убить, да я убежала. – И рассказывает все страсти.
      Немного погодя приезжают к попу разбойники, а он Алёнушку спрятал.
      Поп спрашивает:
      - Жива ли, здорова дочка моя?
      - Слава Богу! Она осталась дома хозяйничать, - говорят разбойники.
      И сели они как бы в гостях; а поп тем временем собрал солдат, а потом вывел дочь и говорит:
      - А это кто?
      Тут разбойников похватали, связали – да в тюрьму.