Велик и богат славный город, государь Великий Новгород; не окинешь глазом его широких концов, не перечтёшь его посадов и пригородов. Весело живут в нём богатые гости - новгородские купцы: то и дело задают пиры на весь мир в своих светлых расписных хоромах; сидят гости за столами белодубовыми, едят яства сахарные, пьют напитки медвяные, гусляров-певцов искусных слушают, потешаются.
      Во всём Новгороде нет гусляра искуснее Садка; наперерыв зовут его играть на барские и купеческие пиры; тем только Садко и промышляет и живёт себе припеваючи, на судьбу не жалуется.
      Только пришли и на Садка чёрные дни: и день, и два, и три никто не зовёт его играть на пире. Сел Садко на горюч-белый камень возле озера Ильмень и начал песни напевать, на гуслях подыгрывать.
      Видит Садко: всколыхнулось озеро, заходили по нему волны; удивился и испугался Садко и ушёл домой в Новгород.
      И опять целых три дня не зовут Садка играть на пиры, и опять пошёл он от скуки к Ильменю и заиграл на гуслях. Всколебалось, расшумелось широкое озеро - из воды показался грозный царь морской и повёл такую речь:
      - Полюбилась мне, Садко, искусная игра твоя. Чем мне тебя пожаловать за неё? Мог бы я дать тебе и серебра и золота - да лучше научу тебя, как разбогатеть. Поди ты на пир к новгородским купцам и побейся с ними о великий заклад, что есть в Ильмень-озере рыбки о золотых перьях. Поставь ты на заклад свою буйную голову, а купцы пусть поставят лавки товара красного; сплети себе шёлковый невод и приходи к Ильменю ловить рыбок: брошу я тебе в сети трёх златопёрых рыбок - выиграешь ты заклад и разбогатеешь.
      Вернулся Садко домой и видит - как раз пришли за ним звать его играть на богатом пире. Долго играл Садко, тешил гостей сладкими песнями; напоили его хозяева крепкими мёдами, заморскими винами, угостили сахарными яствами, и разошёлся Садко под конец пира, расхвастался:
      - Знаете ли вы, честные гости, какое в Ильмень-озере есть диво-дивное, чудо-чудное, - есть в Ильмене рыбки в золотых перьях.
      - Небылицы тут, гусляр, рассказываешь, - говорят купцы.
      - Хотите побиться со мною о великий заклад, что наловлю в Ильмене рыбок о золотых перьях: ставлю на заклад свою буйную голову, а вы поставьте свои лавки товара красного! Согласились купцы: три богатых купца поставили на заклад по три лавки красного товара, и пошли все к Ильменю закидывать шёлковые невода. Видят небывалое чудо: раз закинул Садко невод и вытащил золотую рыбку, и второй раз закинул - вытащил ещё рыбку, так же и в третий раз.
      Нажил себе Садко девять лавок красного товара, стал торговать, барыши получать: поставил себе палаты белокаменные, всё в палатах у Садка по-небесному: в небе солнце - и в тереме солнце, в небе месяц - и в тереме месяц и частые звёздочки около месяца рассыпаны.
      Однажды Садко позвал к себе на пир всех новгородских жителей: знатных бояр, торговых людей, самого посадника с тысяцкими. Угостились гости хорошо, языки у них поразвязались, кто чем порасхвастался: кто золотой казной, кто удачей-счастьем, кто родом-племенем... Один Садко сидит, молчит, ничем не хвастает.
      Удивляются на него гости: «Что же ты, Садко, ничем не хвастаешь?»
      - Что хвастать попусту, - говорит Садко, - вы и сами знаете, что казны золотой у меня без счёта; платье моё цветное не изнашивается, дружина моя храбрая не старится; если захочу, то могу скупить все товары новгородские худые и хорошие, всех по миру пушу: торговать будет Новгороду нечем.
      - Ну, это ты напрасно похвалился - готовы мы о заклад биться, - говорят гости, - что не закупить тебе всех новгородских товаров, а на заклад ставим тридцать тысяч.
      Побились они о заклад.
      Поутру поднялся Садко с зарёю, разбудил свою дружину, дал ей казны без счёту и разослал добрых молодцов по всем улицам скупать товары, а сам пошёл в гостиный двор.
      На первый раз скупил Садко все новгородские товары; но наутро навезли отовсюду новых. И эти забрал Садко. На третье утро пошёл он в гостиный двор - опять навезено товаров видимо-невидимо.
      Призадумался Садко: «Не закупить мне всех товаров в Новгороде: скуплю товары московские, привезут товары заморские - приходится сознаться, что Новгород богаче меня».
      И отдал Садко купцам проигранный заклад.
      Построил Садко на свою бессчётную золотую казну тридцать богатых кораблей, серебром и золотом разукрашенных, нагрузил их разными новгородскими товарами, поехал по Волхову в Ладожское озеро, а оттуда на Неву-реку и выехал в синее море. Распродал Садко за морем все свои товары, нажил несметные барыши, везёт домой сорок бочек, нагруженных красным золотом, да три сорока - чистым серебром. Едет Садко по морю, а в море бушует непогодушка, разыгралась великая буря, бьют волны о корму корабля, палубу заливают, рвут паруса, ломают крепкие мачты.
      Говорит Садко дружине:
      - Видно, рассердился на нас морской царь за то, что ездим мы по морю целый век - а никогда царю морскому дани не плачивали. Возьмите-ка вы самую большую бочку чистого серебра, спустите её в синее море.
      Не унимается буря. Недоволен данью морской царь. Опустили тогда в воду большую бочку красного золота - а всё бушует непогода, разыгрывается - тонут богатые корабли.
      - Видно, живой жертвы требует морской царь, - говорит Садко, - не миновать одному из нас лютой смерти. Давайте бросим жребий, кому из нас идти на дно морское. Сделайте себе жеребья ивовые, а я свой сделаю на золоте: на каждом надпишем имена свои и пустим свои жеребья в волны: чей пойдёт ко дну - тому отправляться к царю морскому.
      И выплыли наверх все жеребья, кроме жеребья Садка, идёт он ко дну. Опечалился Садко.
      - Неправильно, братцы, мы кинули жребий: ведь мой-то всех тяжелее, оттого и ко дну идёт. Сделайте себе жеребья из красного золота, а я себе сделаю новый, посмотрим, что будет.
      Сказано - сделано, только опять тонет жребий Садка, идёт ко дну, и сколько ни пытал Садко судьбу свою, всё ему самому выходит в морское царство отправляться...
      - Требует самого меня царь морской, - промолвил Садко, - и делать тут нечего... Несите мне мою чернильницу, перо лебединое, гербовую бумагу - напишу я своё завещанье. И разделил Садко своё имущество на четыре части: одну часть отписал на Божьи церкви, а вторую - на милостыню, третью же оставил родным, а четвёртую распределил храброй своей дружине.
      - Теперь, - говорит Садко, - принесите мне мои гусельки яровчатые, поиграю я, потешусь в последний раз: не видать мне больше света белого, не играть мне на моих золотых гуеельках.
      И опустили Садка в синее море, привязали его к дощечке дубовой, чтобы не так страшно было ему носиться по волнам, захватил он с собою и свои яровчатые гусельки: жалко ему было расставаться с ними.
      Долго носили Садка морские волны, долго его с волны на волну перекидывало, закрыл он глаза со страху, да тут же и заснул крепким сном.
      Очнулся Садко - понять не может, что с ним такое приключилось: видит себя на самом дне морском; кругом него вода зелёная, всякой рыбы и гадов морских видимо-невидимо; едва сквозь воду светит красное солнышко, как в тумане едва видна заря алая да небо чистое. На дне моря видит Сладко перед собой белокаменные палаты. Вошёл Садко в терем: сидит в нём царь морской - косматое страшное чудище, в бороде запутались морские травы.
      - Здравствуй, добрый молодей, - говорит морской царь своему гостю, - долго ты по морю езживал, дани мне не плачивал, за то и хотел я тебя самого повидать. Хорошо играешь ты на золотых гусельках! Хочу я твою игру послушать: потешь меня, позабавь хорошенько, сыграй мне свои сладкие песни.
      Заиграл Садко на гусельках, развеселилось косматое чудище, пошло плясать - всколыхнуло всё море.
      Играет Садко день, второй, - пляшет морской царь. Гуляют по морю великие волны, всё море песком со дна замутилось, все корабли в щепки поразбились, гибнут люди толпами, гибнет и всё их имущество, наступили невиданные, неслыханные беды. Стали люди молиться Николе Можайскому, чтобы спас их угодник Божий от такой невзгоды.
      Играет Садко и слышит - кто-то тронул его тихонько за правое плечо. Обернулся Садко - стоит за ним седой старик, величавый и строгий с виду.
      - Будет тебе играть, добрый молодец, в гусли, - говорит он Садке, - уймись, и так много бед натворил ты своей игрою.
      - Я не виноват, Божий человек, - возразил Садко, - играю не по своей воле, по приказу морского царя - не смею ослушаться.
      - Повырви струны, - сказал ему святой, - поотломай гвозди, скажи царю, что нет у тебя с собою других струн - играть больше не на чем. Да слушай, что ещё скажу тебе: станет предлагать тебе царь морской, чтобы ты в синем море женился на душе-девице, и покажет тебе всех морских красавиц; все пройдут перед тобою, и пропусти ты мимо первых триста прекрасных девиц, не выбирай себе из них жены; пройдёт и ещё триста, а позади всех пойдёт девушка Чернавушка, непригожая, невидная: возьми её за себя замуж и вернёшься в Новгород, а вернувшись, построй церковь Николе Можайскому.
      Изломал Садко гусельки, а царь морской упрашивает его:
      - Поиграй ещё, Садко, больно развеселила меня твоя игра!
      - Рад бы играть, да изорвались струны, а других я не взял с собою в море!
      Успокоился царь, отдохнул; говорит Садке:
      - Не хочешь ли здесь у меня жениться, добрый молодец?
      И стал царь показывать Садке невест: одна другой прекрасней проходят красные девицы. Но взял Садко за себя по совету Николы-чудотворца самую некрасивую и невидную девушку Чернавушку. Зато, как на утро после свадебного пира проснулся Садко, - увидел он себя в Новгороде на берегу реки Чернавы, смотрит, а по Волхову бегут его кораблики, один другого краше, один другого богаче.
      Горько плакала жена Садка, не видя так долго любимого мужа, кручинилась по нему его дружинушка.
      А подъехав к Волхову, видят добрые молодцы - жив и невредим Садко!
      - Как это ты тут очутился? - спрашивают они его.
      Рассказал им Садко всё, что с ним приключилось. И стала упрашивать его молодая жена, чтобы не ездил он больше торговать за море.
      Возвратясь домой, состроил Садко в Новгороде богатую церковь святому Николе Можайскому, своему заступнику и покровителю. Как жар горели её золотые маковки, весь иконостас сиял драгоценными камнями.
      И стал Садко жить себе поживать лучше прежнего - бросил с тех пор ходить в синее море.