Пораздумался однажды Васильюшка над своей участью:
- Много я попировал, удаль свою потешил, много загубил душ христианских; пора мне подумать и о своей душеньке грешной, пора замолить тяжкие грехи.
Созвал Василий свою храбрую дружинушку, и надумали они все вместе поехать в град Господень, Иерусалим, чтобы у Гроба Господня замолить свои грехи.
Пошёл Василий к родимой матушке взять у ней благословенье на дорогу.
Говорит ему Авдотья Васильевна:
- Сын мой милый, не дурное ли ты на уме держишь: не собираешься ли заводить новую ссору? Если вправду хочешь ты ехать грехи замаливать, дам тебе своё благословение, а если дурное у тебя на уме - пусть лучше не носит тебя мать-земля сырая. Запомни ещё, что я тебе скажу, Васильюшка: как будешь купаться в Иордане-реке, не купайся нагим телом, Бог тебя накажет за это - вспомни, что сам Иисус Христос купался в Иордане.
Снарядил Василий свои белопарусные кораблики и поплыл по Ильменю-озеру, свернул на Волгу-матушку; плывет день, другой, встречается ему купеческий корабль, нагруженный богатыми заморскими товарами.
Спрашивают купцы дружинушку Буслаева:
- Куда путь держите, за делом или так погулять по морю, с кем-нибудь удалью переведаться?
- Не гулять едем по морю, - говорит Василий, - едем в Святой Град грехи свои тяжкие замаливать; не знаете ли вы прямого пути в Святую землю?
Отвечают купцы:
- Не проехать вам, добрые молодцы, прямоезжей дорогой, стоит на ней заставой целый разбойничий стан. А поезжайте вы дорожкой окольной, хотя и надо ехать по ней целые полтора года.
- Стыдно мне, - говорит Буслаев, - ездить окольными дорожками, поедем прямым путём!
Доехали они до заставы; испугались разбойники, увидав Васильеву дружину.
- Беда нам пришла: ведь это сам Василий Буслаевич со своей дружиной!
Приняли их разбойники очень радушно, хлеб-соль поднесли да дары богатые, дали им и надёжного человека, который проводил бы их до Иерусалима. Приехал Василий в Святой Град, отслужил панихиду по отце своём, поклонился Гробу Господню, а потом пошли все купаться в Иордане. И позабыл Василий завет своей матушки, выкупался в святой реке нагим телом.
На Фавор-горе увидел Василий с дружиной соборную церковь с двенадцатью престолами, а стоит она на том месте, где преобразился сам Спаситель. Недалеко от церкви на обратном пути увидели они на земле
в пыли кость богатырскую. Стал Василий толкать ногой кость, шёлковой плёткой её похлёстывать.
- Чья это тут кость валяется - татарина-басурманина или христианина-богомольца?
И слышит Василий - говорит ему кость человечьим голосом:
- Что толкаешь меня ногами, добрый молодец? Ведь я при жизни был добрым христианином, принял смерть напрасную... Где теперь лежу - там и ты сложишь свою головушку, не доедешь и до церкви соборной.
Не испугался Василий.
- Не верю я ни в чох, ни в сон.
Повернул Василий к соборной церкви, а перед церковью лежит белый камень, на нём надпись: «Кто перескочит через этот камень три раза, тот попадёт в соборную церковь, а кто не перескочит - тому и в церкви не бывать!»
И вся дружинушка Васильева перескочила через камень: стал Василий сам перескакивать: два раза перескочил через камень, а на третий захотелось ему свою удаль попытать, показать себя.
- Не только передом - я и задом перескочу через камень.
Стал Василий задом через камень перескакивать и задел за камень правой ногою, головой о камень ударился. Чувствует Василий, что смерть его близка, созвал свою дружину и говорит ей:
- Поезжайте домой, добрые молодцы, свезите поклон моей родимой матушке; скажите ей, что прошу я её помолиться за мою грешную душу, скажите ей: сосватался сын её любимый на Фавор-горе, женился на белом горючем камне.
Умер Василий, тут же на горе и схоронила его дружинушка; поехали они домой невесёлые... А Авдотья Васильевна вышла встречать милого сына, ясного сокола.
- Нет с нами твоего сына, Авдотья Васильевна! Сосватался он на Фавор-горе, женился на горючем белом камне.
Раздала она своё имение по церквам да убогим людям, а сама ушла в монастырь замаливать грехи любезного сына, Васильюшки; проводила её дружина Васильева с хлебом-солью; низко поклонились добрые молодцы Авдотье Васильевне, благодарили её за её к ним милость да ласку, просили её помолиться и за их грешные душеньки.
