В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич.
      Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчетные войска и пошли на него войною. Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сестрам и спрашивает:
      - Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною.
      - Ах ты, храбрый воин! Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою - золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает? А ты, ничего не видя, испугался!
      Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копье долгомерное и плетку шелковую и выехал против неприятеля. Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц - нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько мечом бьет, сколько конем топчет; перебил все воинство вражее, воротился в город, лег спать и спал трое суток беспробудным сном. На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле - короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.
      Запечалился царевич, идет к своим сестрам:
      - Ах, сестрицы! Что мне делать? Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит.
      - Какой же ты воин! Сутки воевал да трое суток без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою - золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
      Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую - плетку шелковую и выехал против неприятеля.
      Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц - нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном шесть суток.
      На седьмые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле короли больше того войск собрали и опять весь город обступили.
      Идет Иван-царевич к сестрам:
      - Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Две силы истребил, третья под стенами стоит, еще пуще грозит.
      - Ах ты, храбрый воин! Одни сутки воевал да шестеро без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою - золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
      Горько показалось то царевичу; побежал он в белокаменные конюшни, оседлал своего доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую - плетку шелковую и выехал против неприятеля.
      Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц - нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном девять суток.
      На десятые сутки проснулся, призвал всех министров и сенаторов:
      - Господа мои министры и сенаторы! Вздумал я в чужие страны ехать, на Белого Полянина посмотреть; прошу вас судить и рядить, все дела разбирать по правде.
      Затем попрощался с сестрами, сел на коня и поехал в путь-дорогу.
      Долго ли, коротко ли - заехал он в темный лес; видит - избушка стоит, а в той избушке стар человек живет. Иван-царевич зашел к нему:
      - Здравствуй, дедушка!
      - Здравствуй, русский царевич! Куда идешь?
      - Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
      - Сам не ведаю, а вот подожди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
      Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу - и вдруг начали к нему со всех сторон птицы слетаться. Налетело их видимо-невидимо, черной тучею все небо покрыли.
      Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
      - Слуги мои верные, птицы перелетные! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
      - Нет, видом не видали, слыхом не слыхали!
      - Ну, Иван-царевич, - говорит стар человек, - ступай теперь к моему старшему брату - может, он тебе скажет. На, возьми клубочек, пусти перед собою: куда клубочек покатится, туда и коня направляй. Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним, а лес все темней да темней.
      Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит седой как лунь.
      - Здравствуй, дедушка!
      - Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?
      - Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
      - А вот погоди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
      Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу - и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
      - Слуги мои верные, звери порыскучие! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
      - Нет, - отвечают звери, - видом не видали, слыхом не слыхали.
      - А ну, рассчитайтесь промеж себя: может, не все пришли.
      Звери рассчитались - нет кривой волчицы. Старик послал искать ее; тотчас побежали гонцы и привели ее.
      - Сказывай, кривая волчица, не знаешь ли ты Белого Полянина?
      - Как мне его не знать, коли я при нем завсегда живу: он войска побивает, а я мертвым трупом питаюсь.
      - Где же он теперь?
      - В чистом поле на большом кургане, в шатре спит. Воевал он с бабою-ягою - золотой ногою, а после бою залег на двенадцать суток спать.
      - Проводи туда Ивана-царевича. Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.
      Приезжает он к большому кургану, входит в шатер - Белый Полянин крепким сном почивает.
      "Вот сестры мои говорили, что Белый Полянин без роздыху воюет, а он на двенадцать суток спать залег! Не заснуть ли и мне пока?" Подумал-подумал Иван-царевич и лег с ним рядом.
      Тут прилетела в шатер малая птичка, вьется у самого изголовья и говорит таковые слова:
      - Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет - сам тебя убьет!
      Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьется у изголовья и говорит:
      - Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет - сам тебя убьет!
      Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег на то же место. Вслед за тем прилетает третья птичка, вьется у изголовья и говорит:
      - Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет - сам тебя убьет!
      Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра вон, а сам лег и крепко заснул.
      Пришла пора - пробудился Белый Полянин, смотрит - рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя. "Нет, - думает, - он наехал на меня на сонного, а меча не хотел кровавить; не честь, не хвала и мне, доброму молодцу, загубить его! Сонный что мертвый! Лучше разбужу его". Разбудил Ивана-царевича и спрашивает:
      - Добрый ли, худой ли человек? Говори, как тебя по имени зовут и зачем сюда заехал?
      - Зовут меня Иваном-царевичем, а приехал на тебя посмотреть, твоей силы попытать.
      - Больно смел ты, царевич! Без спросу в шатер вошел, выспался, можно тебя за то смерти предать!
      - Эх, Белый Полянин! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди может, спотыкнешься! У тебя две руки, да и меня мать не с одной родила. Сели они на своих богатырских коней, съехались и ударились, да так сильно, что их копья вдребезги разлетелись, а добрые кони на колени попадали. Иван-царевич вышиб из седла Белого Полянина и занес над ним острый меч. Взмолился ему Белый Полянин:
      - Не дай смерти, дай мне живот! Назовусь твоим меньшим братом, вместо отца почитать буду. Иван-царевич взял его за руку, поднял с земли, поцеловал в уста и назвал своим меньшим братом.
      - Слышал я, брат, что ты тридцать лет с бабой-ягою - золотою ногою воюешь. За что у вас война?
      - Есть у нее полонянка-красавица, хочу добыть да жениться.
      - Ну, - сказал царевич, - коли дружбу водить, так в беде помогать! Поедем воевать вместе.
      Сели на коней, выехали в чистое поле; баба-яга - золотая нога выставила рать-силу несметную. То не ясные соколы налетают на стадо голубиное - напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее! Не столько мечами рубят, сколько конями топчут; прирубили, притоптали целые тысячи.
      Баба-яга наутек бросилась, а Иван-царевич за ней вдогонку. Совсем было нагонять стал - как вдруг прибежала она к глубокой пропасти, подняла чугунную доску и скрылась под землею.
      Иван-царевич и Белый Полянин накупили быков многое множество, начали их бить, кожи снимать да ремни резать; из тех ремней канат свили - да такой длинный, что один конец здесь, а другой на тот свет достанет.
      Говорит царевич Белому Полянину:
      - Опускай меня скорей в пропасть, да назад каната не вытаскивай, а жди: как я за канат дерну, тогда и тащи!
      Белый Полянин опустил его в пропасть на самое дно. Иван-царевич осмотрелся кругом и пошел искать бабу-ягу.
      Шел, шел, смотрит - за решеткой портные сидят.
      - Что вы делаете?
      - А вот что, Иван-царевич: сидим да войско шьем для бабы-яги - золотой ноги.
      - Как же вы шьете?
      - Известно как: что кольнешь иглою, то и казак с пикою, на лошадь садится, в строй становится и идет войной на Белого Полянина.
      - Эх, братцы! Скоро вы делаете, да не крепко; становитесь-ка в ряд, я вас научу, как крепче шить. Они тотчас выстроились в один ряд, а Иван-царевич как махнет мечом, так и полетели головы. Побил портных и пошел дальше.
      Шел, шел, смотрит - за решеткою сапожники сидят.
      - Что вы тут делаете?
      - Сидим войско готовим для бабы-яги - золотой ноги.
      - Как же вы, братцы, войско готовите?
      - А вот как: что шилом кольнем, то и солдат с ружьем, на коня садится, в строй становится и идет войной на Белого Полянина.
      - Эх, ребята! Скоро вы делаете, да не споро. Становитесь-ка в ряд, я вас получше научу.
      Вот они стали в ряд. Иван-царевич махнул мечом, и полетели головы. Побил сапожников - и опять в дорогу.
      Долго ли, коротко ли - добрался он до большого города; в том городе царские терема выстроены, в тех теремах сидит девица красоты неописанной. Увидала она в окно добра молодца, зазвала к себе, расспросила, куда и зачем идет.
      Он ей сказал, что ищет бабу-ягу - золотую ногу.
      - Ах, Иван-царевич, ведь это меня ищет Белый Полянин, а баба-яга теперь спит непробудным сном, залегла на двенадцать суток.
      Иван-царевич пошел к бабе-яге - золотой ноге, застал ее сонную, ударил мечом и отрубил ей голову. Голова покатилась и промолвила:
      - Бей еще, Иван-царевич!
      - Богатырский удар и один хорош! - отвечал царевич, воротился в терема к красной девице, сел с ней за столы дубовые, за скатерти браные. Наелся-напился и стал ее спрашивать:
      - Есть ли в свете краше тебя?
      - Ах, Иван-царевич! Что я за красавица! Вот как за тридевять земель, в тридесятом царстве живет у царя-змея королевна, так та подлинно красота несказанная.
      Иван-царевич взял красную девицу за белую руку, привел к тому месту, где канат висел, и подал знак Белому Полянину. Тот ухватился за канат и давай тянуть; тянул, тянул и вытащил царевича с красной девицей.
      - Здравствуй, Белый Полянин, - сказал Иван-царевич, - вот тебе невеста, живи, веселись, ни о чем не крушись! А я в змеиное царство поеду.
      Сел на своего богатырского коня, попрощался с Белым Полянином и его невестою и поскакал за тридевять земель.
      Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли - скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается - приехал он в царство змеиное, убил царя-змея, освободил из неволи прекрасную королевну и женился на ней; после того воротился домой и стал с молодой женою жить-поживать да добра наживать.